Это своего рода игра такая: кунжутное семечко, белая фасоль, абрикос, лимон, кабачок… Так в разных статьях определяют размер сначала эмбриона, потом уже плода. И вот мы доросли до кочанного салата. А это значит, наша крошка весит уже чуть больше килограмма, ростом около тридцати пяти сантиметров, и мы на двадцать восьмой неделе.
Вдруг осознав, что недель осталось всего двенадцать, мы крепко задумались о детской. И пока решали, куда поставить кроватку, моей супруге пришли в голову ещё идеи, что отредактировать в нашем доме.
Пару месяцев назад я вычитал, что беременной женщине может неожиданно захотеться перемен, например, ремонта. Моя женщина вдобавок Близнецы по гороскопу, и «страсть к переменам» — практически её кредо жизни. Но тогда я даже глазом не повёл. А переставить, перекрасить, переклеить — все эти «пере» — ничто иное, как «синдром гнездования».
Поначалу этот синдром казался весьма приятным. Я и сам не прочь что-нибудь переустроить. А если сравнить с тем же пролактиновым слабоумием, то гнездование — ещё и полезное дело.
Первой в очереди на улучшение оказалась стена на кухне. Холодный серый мы решили заменить на тёплый. И аж с третьего раза попали в желаемый цвет. Тут надо понимать, что это — три дня подряд мотаться в Оби с глубоко беременной женой за рулем. Час выбирать нужный оттенок, ещё час красить стену, чтобы понять, нет, не попали. Но в итоге справились, счастливы! На кухне очень сильно смущал размер картины. Заменили большой рамой. Планировалось, конечно, на серой стене что-то нарисовать, да и в раму не плохо бы что-нибудь вставить. Но как бы между делом перетянули стулья и плавно перешли в гостиную.
Диван уже давно подбешивал своими полосками. Перетянули и его. Не считали, сколько километров намотали по Москве и за её пределами, но добыли именно те виды паттернов на чехлы для подушек, которые хотела жена. Ещё были шторы, пледы, бра и торшеры…
Но так смело заявить, что мы наконец-то свили Гнездо, невозможно. Теперь к бесконечной беременности добавился бесконечный ремонт. Вчера вот Алина показала мне фотографию стены с прекрасной фактурой и покраской омбре. Я сделал самое равнодушное лицо, что смог. Но, во-первых, мне самому эта стена уже в душу запала, а во-вторых, чует-чует моё сердце, это ещё не конец.