Екатерина Вишневская
Рассказывая истории про успешных бизнес-мам, каждый раз мы больше всего радуемся тому, что они про молодых женщин, с горящими глазами и верой в свою идею, таких же, как мы с вами. В какой-то момент они решились и сделали шаг вперед, навстречу своей цели, и сегодня они становятся примером для тех, кто только собирается начать движение.
Сегодняшняя история — про Катерину Кронстедт, создателя кейтеринг-сервиса Bankatering, службы по доставке продуктовых наборов Katerina.ru и управляющей сетью отелей Katerina. Помимо бизнес-успехов, в копилке достижений Катерины – трое мальчишек с голубыми глазами и льняными волосами.
Мы пообщались с Катериной и попытались выяснить, что помогает бизнесу стать успешным и какие личные качества его руководителя могут пригодиться при этом.
Скажите, пожалуйста, вы себя чувствуете хотельером или владельцем бизнеса, связанного с едой? Что занимает вас больше?
Очень правильный вопрос – что занимает мои мысли! Я, может быть, и чувствую себя хотельером, этот бизнес мне очень нравится, это факт. Но сейчас я мало занимаюсь проектами в этой сфере, можно сказать, уделяю ей лишь 10-15% активности, и это в основном два проекта на стадии обсуждения: в Швеции и в Америке.
Питание занимает мои мысли. В гостиничном бизнесе мне всё понятно. А в кулинарном деле есть определенный опыт, но все равно много неизвестного. Я занимаюсь этим проектом всего 2,5 года, хочется узнать больше – как что-то сделать лучше, как вообще это сделать.
Запуск проектов, связанных с едой, происходил на базе отеля; ваш шеф разрабатывал меню. Помогает ли личный бренд в продвижении этих историй – или, наоборот, сами проекты больше продвигают личный бренд?
Личный бренд я сейчас никак не развиваю. У меня нет никакой стратегии, мой личный Instagram – это всего лишь мой дневник, хочу десять деревьев постить – буду постить, пусть все отписываются (смеется). У нас есть отдельный Instagram для узкого направления @bankatering – вот там всё со стратегией, с концепцией, по порядку.
Когда мы развивали Katerinafood, были комментарии в духе «ага, это Катерина, мне это что-то напоминает, это гостиница», но это не было огромным преимуществом, как, например, если бы Азбука Вкуса запускали продуктовые наборы… Если говорить о Bankatering, то я рассчитывала на определенный эффект, связанный с узнаваемостью предыдущих проектов. Но на практике многие, кто к нам приходит, удивляются, что у нас еще есть продуктовые наборы и гостиница. Поэтому сложно сказать, насколько это помогло. Если кому-то давать совет, можно ли построить что-то подобное без предыдущего проекта – конечно, можно. Дело только в реализации: как ты это делаешь. Если бы мы сделали что-то, что не было востребовано рынком, мне бы предыдущие проекты никак не помогли.
Я недавно смотрела на Ted Talks выступление человека, который является инвестором и одновременно развивает компанию Idea Lab. Он проанализировал 100 самых успешных и 100 самых неудачных компаний на предмет того, что влияет на успех отдельного проекта: команда, инвестиции, идея… Оказалось, основное – это своевременность. То есть важнее всего сделать проект вовремя. Если слишком рано, и ты идешь «впереди планеты всей», тебя никто не поймет. Если слишком поздно – уже всё сделали. С Bankatering мы вышли очень вовремя, по двум причинам: во-первых, потому что в кризис мы предложили решения, которые были сравнительно недорогими, с минимальным заказом от 5-10 тысяч рублей, а не 100, как у других кейтерингов. А второе, баночки – это модно, симпатично, и сейчас уже они есть везде. Поэтому своевременность – это важнее, чем предыдущий бренд.
Расскажите кратко про ваш переезд из России в Швецию. С чего все начиналось, и почему Швеция?
Я родилась в Сочи. В начале 80-х, когда я была маленькой, мои родители работали довольно успешно. Мой отец шил платья, которые продавались на рынке. Это был кооператив – один из его первых бизнесов. Ну и в определенный момент они задумались, как жить и делать то, что хорошо получается, в стране, которая не очень приветствует такую деятельность. Так они начали рассматривать варианты для переезда. Швеция – это случайность. Просто у отца был друг, который туда уехал, а он решил за компанию. Друг потом отправился дальше, в Англию, а наша семья так и осталась в Стокгольме. Но я к этому решению не имею никакого отношения.
Какие у вас детские воспоминания, что было интересного в новой стране?
Есть история, которую мои родители рассказывают: когда мы впервые приехали в магазин наподобие «Детского мира», я сказала, что, даже если меня будут расстреливать, я отсюда не уеду. Там было много игрушек, разные куклы Барби… Но я этого не помню. Мои воспоминания больше из Сочи. Мы там жили в районе Мацеста, в собственном доме. Я, моя родная сестра и двоюродная сестра, никогда не ходили в садик. У нас дома был свой собственный мир, мы жили близко к лесу. А Стокгольм, его высокие дома, дал ощущение большого города. И еще удивление – сколько же там снега зимой! Ведь в родном Сочи он выпадал один раз в год, и это было огромное событие. Вспоминаю коньки, как мы шли с сестрой из школы кататься.
А почему, получив образование, вы вернулись в Россию?
Я в Швеции жила с 8 лет, и для меня Россия не существовала, но не потому, что я сделала такой выбор, а потому, что меня увезли. Но у меня же русские корни! Меня часто спрашивали о России, а я ничего не знала. Постепенно начал появляться интерес, я даже записалась на курс русской истории в университете. Когда мне было около 24 (я в то время работала в H&M), я увидела анонс о вакансии в Питере и отправила свое резюме. Это был осознанный шаг, меня заинтересовала шведская компания в Питере. Этот выбор я сделала сама, мне не звонили и не говорили – приезжай. Мне было интересно, что происходит в России.
Была мысль, что вы здесь задержитесь на 10 лет?
Конечно, нет. Во-первых, потому что я осознанно решилась на авантюру, заранее не зная, понравится ли мне или нет. Во-вторых, потому что мой предыдущий опыт ничего подобного не предвещал. В 19 лет я уехала во Францию учиться на год, потом в Лондоне училась два года, а потом в Швеции полтора года прожила, поэтому моя жизнь выглядела отрезками размером максимум два года.
Что вас держит здесь?
Всё просто. Я проработала год в компании Melon Fashion Group – это компания, которая владеет брендами Zarina и Befree. Мне очень нравилось, но быть маленькой фишкой в чьём-то большом бизнесе меня не устраивало – если бы я осталась в модном бизнесе, тогда, я считаю, я бы создала собственный бренд, ведь только так можно влиять на процесс! Меня не устраивало отдавать много креатива, энергии, себя в коллекции, которые быстро распродавались. Поэтому я начала искать другие позиции, присоединилась к отцу, который работал в гостинице, и скоро встретила своего мужа, появились дети.
Оказалось, что в России интересно жить. В 2006 году одновременно с нами здесь начали делать бизнес, основали новые компании несколько шведов. Мы сблизились, стали друзьями. Многие уехали потом, потому что не видели, как растить здесь детей, их поддержка осталась в Швеции. Но 2007-й, 2008 год – очень интересный период, был огромный драйв, который продолжался несколько лет.
А у вас были мысли вернуться в Швецию и делать бизнес там?
Кейтеринг в Швеции мы открыли в сентябре 2015-го, и он там успешно работает: сразу после старта оборот был такой же, как в России. Кулинарное направление там хорошо идёт. Мое участие в основном заключается в том, что я (вместе с разработчиками), совершенствую систему управления заказами, которую мы самостоятельно написали под проект.
Меню у нас в принципе одинаковое, и, если надо что-то обновлять на сайте, мы можем сделать это из Москвы. Дизайнер и координатор сидят в офисе рядом со мной. А так, конечно, в Стокгольме есть партнер, который координирует производство. Он был в России, смотрел, как мы работаем.
Скажите, чем, на ваш взгляд, сложнее управлять – гостиничным или кейтеринговым бизнесом?
Для меня сегодняшней и для человека, у которого нет опыта собственного бизнеса, сложными являются разные вещи. Я в гостиничном бизнесе уже 10 лет, потому чувствую себя уверенно, и у меня есть собственное мнение, основанное на опыте, что, как и почему надо делать и сколько времени это займет. И потом, у гостиничного бизнеса давняя история, в открытом доступе немало статистики, информации, цифр, опубликованных всемирно известными компаниями. Так что можно быстро понять, что правильно, а что нет. Кейтеринг – совсем другое дело. Во-первых, это новый бизнес, и, во-вторых, он продается онлайн. В нем не так много накоплено знаний, ведь онлайн-торговля появилась всего 10-15 лет назад. Amazon, этот «динозавр» электронной коммерции, существует чуть больше 20 лет! И я в этом бизнесе недавно, здесь многое неизвестно. Мы постоянно учимся и что-то новое для себя открываем. И если операционная деятельность кейтеринга похожа на гостиничную, то с точки зрения того, как продвигать продукт, как создавать новый бренд, который, возможно, новая категория на рынке, – всё нетривиально. Тут нет правильных ответов. Тут даже неправильных нет!
Если сравнивать запуск нового продукта, нового бренда (как Bankatering) в России, в Швеции и в Майами, то схемы запуска похожи или у них есть специфика в зависимости от страны?
Сам продукт воспринимается более-менее одинаково. Нет такого, что мы здесь по-одному воспринимаем, а там он что-то другое значит. Нет такого, что в России мы ручкой пишем, а в Швеции мы ей чай мешаем. Во всех странах понятно, кому кейтеринг нужен. Понятны каналы продаж, схемы продвижения: это должны быть прямые продажи корпоративным клиентам; это должны быть действия, которые будут строить бренд в Instagram и прочих соцсетях. Но если корпоративные мероприятия более менее одинаковые, то частные очень отличаются. Например, важная разница: в России на день рождения — угощаешь ты, и то, как накрыт стол – говорит о твоих ценностях, возможностях и расказывает о том, кто ты. В Швеции же – угощают друзья или семья. Поэтому детские праздники и “взрослые” события существенно отличаются. В Швеции у нас более 75% корпоративных заказов.
У каждого предпринимателя есть принцип, которому он следует, чтобы быть эффективным в бизнесе: у одного это пунктуальность, у другого – планирование, список задач на день. А у вас что?
Мой проверенный принцип – это делегирование. Без него ничего не работает. Одному не справиться. Если я что-то не успеваю, это только потому, что завязала дело на себе. Поэтому делегировать команде – мое основное правило и одна из сильных сторон.
Когда мне было 18-19 лет, у меня был первый бизнес, и я очень хотела сделать собственную коллекцию. Но я же не могла ее всю пошить сама! Недавно мы встретились с другом, с которым не виделись много лет, и он мне напомнил, где я жила, какой у меня был стол, и как мой бойфренд и моя сестра мне помогали на нем раскладывать лекала, конструировать модели, кроить. Или взять сайт, например, потому что изначально не было никаких WordPress’ов, надо было просить кого-то: помоги мне, пожалуйста, сделать сайт. Так что делегирование мне всегда было свойственно.
Вы занимались триатлоном – что это вам дало, как отразилось в практике ведения бизнеса?
Я уже полтора года не занимаюсь никаким спортом, нет времени. Но опыт, конечно, никуда не делся. Остались выносливость, умение планировать, привычка работать с профессионалами. У меня был тренер по плаванию, это тоже своего рода делегирование, привлечение людей, которые знают что-то, чего не знаю я. Осталась уверенность в себе, знание, что если я поставлю себе цель и буду тренироваться, то я это сделаю. Потому что если ты можешь пробежать 90 км на лыжах (а это восемь с чем-то часов), то потом, когда перед тобой стоит какая-то задача, можно сравнить и сказать: это не такой уж подвиг, как нон-стоп бежать на лыжах, для меня это не так сложно.
А есть у вас планы на детей – куда они пойдут учиться, какие будут осваивать профессии?
Два года назад я бы ответила – нет. Пусть они только будут счастливы, и я буду рада. Но сейчас я понимаю, что значат моя работа и мои успехи для моих родителей, бабушки. Мама смотрит мой Instagram и говорит: «Катенька, какая ты молодец». Мне важно, что мои родители меня хвалят. Но в том, что мы себя видим через других, есть проблема. Я её осознаю и, с одной стороны, не хочу давить на детей и говорить: «Ты такой умный, наверное, будешь ученым». Иначе он станет несчастным ученым, а хотел быть пианистом, а я этого и не узнаю. Я же хочу, чтобы они были свободны в выборе, также, была свободна в моем выборе я. Мои родители интересовались, но никогда не диктовали, что делать. Я очень уважаю их за смелость оставить решение за мной и за поддержку, которую они всегда проявляли. Поэтому, с одной стороны, я стремлюсь не загонять их в рамки, а поддерживать разные интересы. Но, с другой стороны, я, конечно, хочу, чтобы они закончили Гарвард, например, чтобы были суперуспешными. Чтобы меня на старости лет возили на частном самолете – это было бы вообще круто! А что им для этого нужно: стать ди-джеем, ученым или еще кем-то, пусть сами решают.